Rambler's Top100
Статьи ИКС № 12 2010
Наталия КИЙ  08 декабря 2010

Свято место для свободного ПО

Свободное ПО пережило несколько периодов в своей недолгой российской истории: недоверие, большие надежды, взлеты мечт, громкие политические и бизнес-ставки. Без экзальтации – так сегодня можно охарактеризовать отношение к этому перспективному с деловой и цивилизационной точек зрения явлению.

Рост рынка свободного ПО в нашей стране налицо, кризис его не остановил, что, впрочем, естественно. В 2006 г. этот рынок оценивался в 200 млн руб., в 2009 г. – в 2,2 млрд руб., прогноз на 2012 г. – 5 млрд руб. Такие цифры со ссылкой на ОpenNet.Ru были приведены на первом в России фестивале СПО-решений «ПингвинФест 2010». Развитие свободного ПО осознанно поддерживалось администрацией связи, возглавлявшейся Л. Рейманом. В ноябре 2010 г. экс-министр подтвердил свой интерес к «свободной зоне» ПО, став учредителем компании «Роса», которая займется разработкой и производством программного обеспечения, распространяемого под свободными лицензиями, и намерена тесно взаимодействовать с наиболее активными игроками отечественного рынка СПО. 

 Сегодня представители СПО-направления сетуют на отсутствие поддержки «сверху», на «низкую активность правительства – не заявления, а действия». При этом еще в 2009 г. представители Минкомсвязи России заявляли о необходимости «создания российской индустрии свободного ПО, а не отдельных продуктов», и оптимальное соотношение свободного и проприетарного ПО определяли как 50:50. Основные претензии к «проприетарщикам», заставляющие общество смотреть в сторону «СПО-шников», – монополизм, прежде всего в лице всемогущего Microsoft, со всеми вытекающими для рынка последствиями. «В 1998 г. вышла Windows 98 ценой $99, персональный компьютер в ту пору стоил $1,5 тыс., сейчас дешевый ПК обойдется вам в $400, а седьмая Windows – в $199», – говорит Дмитрий Комиссаров, гендиректор «Пингвин Софтвер» (ГК «АйТи»), молодой сервисной ИТ-компании, работающей с использованием СПО.


СПО – будущее цивилизации?

 

Почему выбирают СПО?

- Масштабируемость без дополнительных лицензионных выплат.

- Высокий уровень информационной безопасности.

- Независимость от конкретного поставщика решений или услуг.

- Гибкость и высокая адаптивность благодаря открытости исходного кода


Источник: «Пингвин Софтвер»

В мире динамичного роста свободного ПО не ожидают даже его приверженцы. Например, «Дорожная карта СПО до 2020 г.» (в англоязычной версии 2020 FLOSS Roadmap, где FLOSS содержит начальные буквы английского free и французского libre) прогнозирует, что через 10 лет около 40% индустрии софта будет связано с СПО, в то время как сегодня эта цифра составляет 30%.  

 Но известный энтузиаст СПО, директор госпрограмм IBM Восточная Европа/Азия Марат Гуриев убежден, что свободное ПО недооценено в мире и что рост будет, несмотря на попытки его приостановить со стороны проприетарных компаний, готовящихся вложить в эту борьбу большие деньги. Более того, он связывает СПО с позитивным сценарием развития человечества: «Свободное ПО – инновационный системный жест всей цивилизации, фантастическая инновационная модель – сейчас вызывает никакую реакцию со стороны элиты. Цивилизация заточена на прибыль и рост объемов потребления. Это должно измениться». Должно измениться и место России в рейтинге Open Source Index Ranks: сегодня наша страна занимает 42-ю из 75 позиций, между Словакией и Чили, что по сравнению с 59-м местом в рейтинге цифровых экономик в принципе неплохо. Выше не только Франция, Германия, Австралия, Великобритания, Норвегия и США, но и Бразилия, Китай, Чехия, Аргентина, Перу, Венесуэла. Что нужно, чтобы подняться выше в рейтинге? Идти в народ, вслед за школами – в вузы, «поднимать коллективность», считает М. Гуриев и резюмирует: «Сообщество свободного ПО будет играть в мире возрастающую роль: СПО отражает потенциал страны в разработке ПО, а не в потреблении. Проприетарщики попадут в ловушку маркетинговых инициатив».

 

Чем и кому полезно свободное ПО в России?

Ответ на этот вопрос хорошо известен – экономией. «Для заказчика – отсутствие зависимости от поставщика решений; для системного интегратора – отсутствие необходимости отдавать большую часть выручки вендору ПО; для разработчика ПО – получение денег за работу, а не за лицензии на ПО; для государства – независимость от иностранных поставщиков», – добав-ляет аргументы в «копилку» СПО гендиректор ГНУ/Линуксцентра Павел Фролов. Отдавая себе отчет в том, что 100%-ный переход на свободное ПО невозможен, Д. Комиссаров среди успешных СПО-внедрений называет локальные проекты в Минкомсвязи, Минобрнауки, Почте России, Счетной палате, МВД, Минздравсоцразвития. Например, в Минкомсвязи при переходе на систему электронного документооборота был использован Boss 4J, серверная часть СЭД базируется на серверной ОС Linux. «Система, работающая на СПО, оказывается на порядок дешевле, чем при проприетарных решениях, – комментирует Д. Комиссаров. – А в школах много старых компьютеров, и Linux – это их единственный шанс». По подсчетам П. Фролова, в рейтинге заказчиков лидируют силовики, органы государственной власти, медицина, за ними идут образование, финансы, торговля, производство. Новым гигантским рынком для свободного ПО специалисты называют планшеты. 

 А как у них?

В Евросоюзе осуществляется поддержка СПО на уровне нормативной правовой базы, в частности в виде легализации свободных решений.

Во Франции, являющейся лидером в мире по использованию открытого ПО, органам госвласти предписано использовать свободное ПО.

В Венесуэле принят декрет о Linux, в соответствии с которым госпредприятия обязаны использовать СПО, а дети при поступлении в школу получают в подарок ноутбук, «заряженный» СПО.

В Бразилии действует программа, в соответствии с которой 80% закупаемого предприятием ПО должно быть открытым.

В Китае государство осуществляет прямые инвестиции в компании – разработчиков СПО.

Основные факторы роста популярности СПО-моделей в корпоративном секторе – все та же экономия средств, сокращенные сроки разработки приложений, информационная безопасность, высокое качество продуктов (в Linux специалисты находят в несколько раз меньше ошибок, чем в Windows). Одним из ключевых барьеров для корпоративного СПО гендиректор «АйТи» Тагир Яппаров называет недостаточное распространение свободных бизнес-приложений. Точки роста таких продуктов – тиражируемые системы управления предприятием ERP, CRM, BI, HRM. И здесь уже сформирован пул СПО-приложений, составляющих существенную конкуренцию традиционным бизнес-приложениям. Например, на сложном и консервативном рынке ERP среди СПО-систем лидируют Compiere ERP, Opentaps, ERPS. По мнению Т. Яппарова, наиболее перспективный сектор – быстро растущий ЕСМ-рынок (Enterprise Content Management) с широким спектром решений, востребованных порталами и веб-контентом. «Мы долго присматривались к концепции свободного ПО и выработали гетерогенный подход: использовать традиционные технологии и смотреть новые, – комментирует Т. Яппаров. – Три-четыре года назад в СПО увидели бизнес – рынок сервиса (поставщик всегда берет за сервис). Часто лицензия стоит половину проекта. А на функции заказчику денег может не хватить».

 

Без экзальтации

 – такое отношение к свободному ПО сегодня формирует реальный бизнес, который отдает себе отчет в том, что у СПО тоже есть вендор, не делит мир на черное и белое и не считает, что Microsoft – это априори плохо, а СПО – заведомо хорошо. «Я не являюсь фанатичным апологетом свободного ПО. У него есть свое место, и это место расширяется», – в подтверждение говорит Т. Яппаров. Проблем у СПО много: свободного и открытого программного обеспечения в России в принципе разрабатывается не так уж много, отечественные компании вносят незначительный вклад в мировое СПО; для личного пользования Linux ставят немногочисленные фанаты; есть затруднения с легализацией открытой лицензии на ПО; идея национальной программной платформы, которую весной 2009 г. пытался поднять на свой флаг один techno-депутат, сделает первые реальные шаги только в будущем году, с началом реализации госпрограммы «Информационное общество (2011–2020 гг.)». «У нас нет проблем с людьми, у нас есть проблемы с концепцией», – тезис полуторагодовалой давности в современной транскрипции озвучил на «Пингвин Фесте» Михаил Елашкин (Elashkin Researsh): «Не боитесь связывать бизнес компании с областью, где на три человека два мнения?». 

Похоже, время опасений проходит.   

Заметили неточность или опечатку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите: Ctrl + Enter. Спасибо!